 В 2002-м году Россия — ввиду ухудшения демогарфической ситуации — перешла на накопительную пенсионную систему, отказавшись от старой, распределительной
Сейчас, по прошествии более чем 8 лет, в Пенсионном фонде РФ образовался почти миллиардный дефицит, и многие эксперты предрекают, что через 10-15 лет фонд просто-напросто развалится. Кто-то считает, что виной неэффективное управление и всё те же демографические проблемы, другие говорят, что пенсионная реформа изначально была обречена на провал.
Где же правда? Какая система лучше — накопительная и распределительная? И почему то, что помогло в других странах, не сработало у нас? Об этом рассуждает член Президиума Правления Торгово-Промышленной Палаты РФ, Председатель Комитета ГД по вопросам социальной политики Оксана Дмитриева:
— Распределительная (или солидарная) пенсионная система — это система, основанная на договоре поколений. То есть пенсии ныне живущим пенсионерам платятся из налогов и взносов от работающего населения. Когда же ныне работающее население пойдет на пенсию, их пенсия будет отчисляться из взносов и налогов будущего поколения — и так далее.
При накопительной пенсионной системе пенсия гражданину будет платиться из тех взносов, которые он сам сделал, пока работал.
Сейчас у нынешних пенсионеров пенсия исключительно распределительная — кроме тех, кто успел добровольно сделать вклады через негосударственные пенсионные фонды. Более того, у всех граждан старше 1967 года рождения накопительный обязательный элемент хоть и есть, но он ничтожен. А поколение с 1953 по 1966 гг. рождения вначале было включено в накопительную пенсионную систему, а потом исключено: отчисления делались в течение 2-х лет, но теперь никто и не знает, где они. И это, замечу, уменьшило нам размер наших пенсий.
Впрочем, и практика и теория показали, что распределительная пенсионная система намного эффективнее в качестве обязательной, чем накопительная.
Посмотрим на практику. В рамках накопительной пенсионной системы граждане 1967-го г.р. и младше в течение 6 лет отчисляли средства на накопительную часть пенсии — и всё это время эти деньги инвестировались. Какова же доходность по этим средствам? Средняя годовая доходность в государственной управляющей компании «Внешэкономбанк» за 6 лет составила 6,6%. В частных управляющих компаниях — 6,8%. При этом средняя инфляция за этот период составила 11%.
При этом страховая часть пенсии и условный капитал — которые формируются в рамках распределительной системы — ежегодно индексировались на 18%. Разница налицо. И ведь это при том, что 6 лет работы накопительной системы пришлись на 5 лет роста рынка и только 1 год кризиса, то есть доходность в 6,6% — это даже лучше, чем типичная ситуация. Поэтому вряд ли можно предполагать, что в будущем тенденция будет лучше.
Зачем же мы переходили на накопительную пенсионную систему? Дело в том, что авторы реформ просто-напросто не учли несколько ключевых моментов в расчётах и из-за этого допустили системные ошибки.
Во-первых, они исходили из того, что пенсионная накопительная система не имеет никаких расходов. Такого не бывает: есть ведь расходы на ведение лицевых счетов, есть нормативные расходы управляющих компаний — порядка 12-13% от доходности, — и если мы будем учитывать эти расходы в течение 40 лет (пока происходят накопления), то появляется математическая степень и размер наших накоплений стремится к нулю. Это математика, ее оспорить невозможно.
Второе. При переходе на накопительную систему возникает так называемый эффект двойного бремени: работающее поколение должно одновременно платить взносы и на выплату текущих пенсий, и на собственные накопления. И этот эффект длится около 50 лет, пока полностью не уйдет то поколение, у которого нет накопительного элемента. В нашей ситуации максимального значения эффект двойного бремени достигнет в 2024 году.
Третье. Дефицит Пенсионного фонда на данный момент составляет около 1,5 триллиона рублей. И главная причина — в переходе к накопительной пенсионной системе, поскольку часть взносов, которые выплачивает работающее поколение, не идет на выплату пенсий, а идет на накопление, то есть обесценивается.
Следующая причина дефицита — механизм взимания обязательных взносов. У нас он имеет суперрегрессивный характер, то есть в процентном соотношении богатый платит не больше, а меньше чем бедный или средний гражданин. Если человек получает 34 тыс. руб. в месяц, то у него налоговая ставка — 26%, если человек получает 340 тыс. руб., у него 2,6%, а если получает 3, 4 миллиона — а такие у нас есть, — то ставка составляет всего 0, 26%. Таким образом из-под налогообложения выходит порядка 30-40% фонда оплаты труда.
Плюс, есть доходы, которые не облагаются социальными взносами: вознаграждения членов совета директоров, опционы, бонусы, дивиденды, — все то, что выплачивается из прибыли и является доходом физического лица, однако обложению взносами не подлежит. Это существенно снижает доходы бюджета; а ведь за счет плоской шкалы (чтобы все платили одинаково) мы можем получить дополнительно 700-800 млрд рублей в Пенсионный фонд. Это бы наполовину закрыло существующую «дыру».
Да, сейчас говорят о том, что дефицит надо покрывать за счёт увеличения пенсионного возраста. Однако, на мой взгляд, это вещь вредная — и по экономическим, и по демографическим, и по социальным основаниям.
Основание демографическое. Учитывая, что сейчас средняя продолжительность жизни у мужчин — 61,8 лет, то повышение пенсионного возраста приведёт к тому, что большинство мужчин до пенсии просто не доживут. Это абсурд. Такого нет ни в одной стране.
Второй момент — социальный. У нас в стране нет такого количества рабочих мест, чтобы обеспечить занятостью нынешних пенсионеров.
Третий момент — фискальный (или экономический). Никакого финансового результата повышение пенсионного возраста дать не может. Это сколько же возрастных кагорт нужно не пустить на пенсию, чтобы закрыть такую огромную «дыру» в Пенсионном фонде?
Ну и еще один момент — демографически-социальный. Сейчас женщины выходят на пенсию в возрасте 55 лет. И чем они после этого занимаются? Они у нас выполняют функцию бабушек, они работают за несуществующие детские сады, школьные автобусы, детские поликлиники, за плохо работающие группы продленного дня, за службу социального патронажа, за несуществующие дома престарелых. Они выполняют функцию ухода за своими престарелыми родителями, за родителями мужа. И заметьте: делают они это все за очень небольшую сумму, а именно за обычную пенсию.
Это жизнь. Можно её корёжить — но что мы потом получим? | 
Всего: 5499
